Мойры

Мойры (M o i r a i, мойра, букв. "доля", "часть", отсюда "участь", которую получает каждый при рождении) · богини человеческой судьбы.

Первоначально в сознании людей судьба находила воплощение в каком-либо материальном предмете, камне, животном - фетише, носителе жизненных сил. Так, мойра Мелеагра заключена в оставшейся от жертвенного костра головне, спрятанной матерью героя. Желая погубить сына, мать вынула головню и бросила ее в огонь, где та сгорела, вызвав его мучительную смерть. Впоследствии, когда возобладали анимистические представления, магическая сила судьбы, заключенная в фетише, стала представляться самостоятельным божеством, которое наделяет той или иной участью человека, изрекает ему свою волю, определяет его дальнейшую жизнь, ведет его от рождения до смерти, - и нашла воплощение в образах мойр.

Мойры понимаются теперь как рок ("то, что изречено") и судьба ("то, что суждено"), хотя для этих понятий в греческом языке вырабатываются специальные термины. Мойры - это темная невидимая сила, она не имеет отчетливого антропоморфного облика, изображение мойр в античном искусстве редко. С развитием олимпийской мифологии устойчивыми стали представления об одной, двух или, что наиболее распространено, о трех мойрах. Архаические мойры считались дочерями Никты, также породившей смерть, сон, Немесиду, Эриду и гесперид.

С распространением ткачества у многих народов (хеттов, греков, римлян) мойры получают облик прядильщиц. Так впервые в греческой литературе их называет Гомер. Они мыслились в виде суровых старух, прядущих нити судьбы: Клото с веретеном в руке, Лахесис с меркой или весами, Атропос с книгой жизни и ножницами. Разрыв нити - смерть. Философ Платон, преобразуя народные верования, рисует мойр силами высшего небесного правопорядка, женщинами в белых одеяниях, с венками на головах, вершащими под музыку небесных сфер настоящее, прошлое и будущее. Он называет их дочерями богини Ананке ("необходимости"), вращающей мировое веретено.

С течением времени богини приобретают личные имена, это три божественные сестры - беспощадные властительницы судьбы, не принимающие апелляций от людей и неподвластные богам:

Лахесис, "дающая жребий", отвечает за прошлое, она назначает жребий еще до рождения человека и следит за его исполнением. Лахесис как бы разматывает и пропускает сквозь жизненные невзгоды, превратности судьбы, через всю жизнь смертного человека ту нить, которую для каждой судьбы прядет Клото. Нарушить жребий невозможно, исполнить его помогают все боги.

Ее сестра Клото, "пряха", мойра настоящего, прядет нить, на которую нанизаны события настоящего времени в человеческой жизни.

Атропос же - мойра будущего, "неотвратимая" - неотвратимо приближает будущее человека и перерезает ножницами нить человеческой жизни, тем самым обрывая ее.

Отношения между мойрами и олимпийскими богами довольно сложные. Как результат архаики было то, что боги, несмотря на их могущество, также подчинялись мойрам и не знали ими предназначенного, над ними также властвовала не знающая жалости судьба. Так, Зевс, желая узнать веления судьбы, взвешивает жребий человеческих жизней на золотых весах.

Однако существует вариант мифа, согласно которому олимпийский Зевс и был отцом мойр, рожденных Фемидой - богиней правопорядка и предсказания. Зевс, как верховное божество неба и как супруг Фемиды в этом случае рассматривался как Мойрагет, "водитель мойр" и в этом качестве почитался в Дельфах наряду с Аполлоном, пророком Зевса и защитником установленного им порядка. Так или иначе, богини сопричастны Зевсу, он именуется Морием. Эпитет Зевса "вершитель судеб" (надпись на жертвеннике в Олимпии) означает, по словам Павсания, что бог "знает человеческие дела и все то, что назначили мойры, и все то, в чем они отказали". В храме Зевса Олимпийского в Афинах над головой статуи Зевса находилось изображение мойр, и всем было очевидно, что "предопределение и судьба повинуются одному только Зевсу".

В эллинистическую эпоху с мойрами конкурирует богиня Тихе (богиня случая), характеризующая неустойчивость и изменчивость жизни.

Мойрам соответствуют римские парки.